Mai Tosca alla scena piu' tragica fu!
Jan. 7th, 2013 05:57 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
eye_ameМного короткого о крутом.
Пришли из Мариинки с Шурале. (Я всю жизнь думал, кстати, что это выдуманное слово, а оказалось, очень даже тру:
Ну и сюжет придумали не либреттисты, а Габдулла Тукай. Вот, TIL (
Наташа, машу рукой).
С тех пор, как спектакль восстановили года три назад, я всё хотел сходить, но, как всегда с балетами, опасался. А тут Новый год, то-сё, подарки... Мне очень понравилось! Я совсем не про балет, мне обычно картигнка мешает слушать музыку, а рукомашество и дрыгоножество – получать удовольствие. Тут я ни на что не жалуюсь ;) Спектакль яркий, живой, праздничный. Хореография очень доходчивая (раз дошло до меня) и красивая, никакого напряжения душевных сил мне не потребовалось, три часа пролетели незаметно. Крутейшая постановка, лесной пожар выглядит невероятно. Точнее, как раз очень даже вероятно: как настоящий.
Шурале танцевал офигительный Александр Сергеев, я смотрел, разинув рот.
Благодаря ув.Кримхильде посмиотрел вчера кусочки из невыгугливаемой Тоски: сцена в церкви и Te Deum; кусочек второго акта с пыточками, Vissi, дуэт из 3го акта. Год неведомый (1996-97?), Раймонди, Нил Шикофф, в роли Тоски – Габриэль Лечнер, кто за пультом – не знаю.
У Шикоффа, к сожалению, слабый голос; я недавно слышал его в "Жидовке" живьём, приговор обжалдованию не подлежит. Сыграл он тем не менее что надо, и когда на Vittoria, vittoria он ползёт к Скарпиа, чтобы на него, ээ, наброситься – это действительно очень круто.
Лечнер удивила и порадовала. Тоска всячески кокетничает с бароном и вообще находится с ним в синергии, что порядком выбивает Скарпиа из колеи ;)) А если чуть более серьёзно, то детское личико и трогательная полнота Лечнер, которые умозрительно совместить с образом Тоски нелегко, сыграли на интересный образ: в душе Тоска авантюристка, ей нравятся приколючения, её заводят сильные жэмоции. Поэтому она такая ревнивая, и поэтому её тянет к Скарпиа – хотя он совсем ей не нравится.
Раймонди в лучшем виде. Замечательная сцена между бароном и Тоской, когда она кричит ему через стол "assasino!" – и Скарпиа мгновенно и резко встаёт. Пыл Тоски сразу гаснет, и она произносит "voglio vederlo" извиняющимся тоном: мол, простите, я вспылила, так это потому, что я хочу его видеть, больше нипочему.
Отлично ещё сработал вопрос Тоски "che dire?" – она, понятно, хорошо знает, что говорить (это не Георгиу с её искреней растерянностью), но набивает цену себе и своим словам – и Скарпиа это понимает, поэтому давит не слишком, он не хочет ей подыгрывать.
Словом, такая крутота, а видео-то всего-ничего. Лелею надежду, что это та же постановка, что и на видео '97 года с Горчаковой – тогда меня ждёт сегодня захватывающий вечер.
Вчера же мы смотрели на Тебальди, которая совершенно меня потрясла, совершенно: Германия, 1961 год, Рената Тебальди, Джордж Лондон, в роли Каварадосси Юджин Тобин, в роли Сполетты (и я снова не зря это говорю) Губерт Бухта; за пультом Франко Патане.
Постановка добросовестная, но без огонька. Костюм Скарпиа обшит жуткими блёстками, в кабинете у него стоит стол и спальное место, на каковое, в частности, кладут истерзанного Марио, на увертюре к третьему акту занавес поднят, но Ничего Не Происходит.
Каварадосси опять рисует чёрт-те что:
Кроме этого сказать о нём особенно нечего: он трясётся, машет руками, раскачивается из стороны в сторону, как ребёнок на школьном концерте, но кроме этого не делает ничего. Поёт ну так, не играет совсем вообще и большую часть времени создаёт эффект скорее комический.
Скарпиа тоже ну есть и есть. Слушать его скорее приятно (я люблю голос Джорджа Лондона), но скучновато, а смотреть так и просто тоскливо: он вышел красиво постоять, всё. Чтобы красиво стоять, а также делать красивые жесты, он тоже совершает действия скорее комические: скажем, перехватывает правой рукой рану, нанесённую Тоской, чтобы освободить левую руку для очередного красивого жеста.
Не могу, тем не менее, не поделиться несколькими каписам. Человек более рукастый, чем я, сделал бы гифки для вящей наглядности, но, кажется, идея понятна и так.
Эту сказку про старушку можно дальше продолжать, но мысль я, думаю, донёс. Поразительно, что фишки, которые совершенно у Лондона не работают, стали у Тервеля едва ли не самыми яркими; в них появился Смысл и Идея. Особенно удивил меня финал Te Deum, в котором у Тервеля такая крутая внутренняя борьба, он переламывает себя, чтобы встать на колени (на колено!), просто как мать Иоанна от Ангелов – а Лондон делает всё то же самое, и ни-фи-га. Не знай я уже эту сцену по исполнению Тервеля, я бы просто её не заметил, а ведь поди ж ты, откуда ноги растут.
Это, кстати, очень радует меня в сочетании вот с чем:
(капс Раймонди более-менее рандомный – что под рукой оказалось; фишка-то эта есть у него везде. Лондон, кстати, тоже присаживается на краешек стола, беседуя со Сполеттой.)
Но это я отвлёкся. Барон Скарпиа, значится, что есть, что нет; зато при нём дают самого нелепого Сполетту на свете.
Этот клеврет и тайный нашёптыватель на ухо, видимо, призван для устрашения врагов одним своим видом: помимо того, что он маленький и перекошенный, он ещё и не поёт (а ютюбе нет других примеров, но и так показательно выходит).
Отдельно доставляет сцена, в которой барон роняет Сполетту... на постель.
Ну да ну да ;))))
Так мы подбираемся к главному: к Тоске.
Я уже говорил, что мне очень нравится Каллас – в частности, она нравится мне тем, что у неё Тоска злая. Когда она спрашивает Скарпиа "Quanto?" – в этом не демонстрация образцовых умственных способностей, а ненависть. Такой фишки для меня пока нет больше ни у кого, и я думал, что на пьедестале Каллас никто не подвинет. Мало же я знал о жизни ;)
На самом деле, я не знаю, что сказать о Тебальди так, чтобы вышло внятно. У неё божественный голос, это понято. Она безупречно интонирует и безупречно играет – за всех. Больше всего меня потрясла сцена в финале третьего акта: Тоска подходит к Каварадосси, понимает, что он мёртв, отбрасывает его руку и бежит вверх по ступенькам, на стену. Никакая погоня, никакие угрозы на неё не действуют, потому что решение она приняла именно в этот момент, и даже не столько приняла решение, сколько поступила единственным возможным образом.
Она вообще очень решительная и сильная, но при этом хрупкая, беспокойная. В первом акте, придя на свидание в церковь, она постоянно облизывает губы – а ещё она смотрит на Каварадосси, так смотрит! А как она отшвыривает веер Аттаванти!
Скарпиа сам по себе ей скорее безразличен, зато в некоторых своих талантах она совершенно не сомневается, поэтому придя к нему в кабинет первым делом сажает его рядом с собой и перчатки снимает: и правда, барон, поговорим, как добрые друзья, если вы это выдержите. Стержень у неё такой прочный, что это Скарпиа от неё отпрыгивает, воскликнув "quanto fuocco!" – и больше уже не садится, хотя Тоска не трогается с места.
Вообще всё, что важно Тоске, происходит у неё в голове. Она поёт Vissi как настоящий внутренний монолог, так, как пела Мальфитано в отдельной комнате – только Тоске Тебальди уединение ненужно, она просто не помнит о публике. И когда она принимает решение встать перед Скарпиа на колени – вот кто себя переломил! – она всё равно остаётся прекрасной и яркой Тоской, а не униженной просительницей.
Ещё одна потрясающая сцена: Тоска пьёт вино, и тут её взгляд падает на нож. Поперхнувшись, Тоска опускает бокал, берёт оружие, прячет за спину, наливает себе во второй бокал и пьёт. Нет, нужно видеть, как она поперхнулась. Просто вот за одну эту сцену...
В общем, такие дела. Хочу посмотреть на Тебальди ещё, очень-очень хочу; но пока пойдё смотреть сначала на Георгиу, а потом, видимо, на Горчакову.
Пришли из Мариинки с Шурале. (Я всю жизнь думал, кстати, что это выдуманное слово, а оказалось, очень даже тру:
также у татар известен как урман иясе, у башкир как ярымтыҡ.
Ну и сюжет придумали не либреттисты, а Габдулла Тукай. Вот, TIL (
Наташа, машу рукой).С тех пор, как спектакль восстановили года три назад, я всё хотел сходить, но, как всегда с балетами, опасался. А тут Новый год, то-сё, подарки... Мне очень понравилось! Я совсем не про балет, мне обычно картигнка мешает слушать музыку, а рукомашество и дрыгоножество – получать удовольствие. Тут я ни на что не жалуюсь ;) Спектакль яркий, живой, праздничный. Хореография очень доходчивая (раз дошло до меня) и красивая, никакого напряжения душевных сил мне не потребовалось, три часа пролетели незаметно. Крутейшая постановка, лесной пожар выглядит невероятно. Точнее, как раз очень даже вероятно: как настоящий.
Шурале танцевал офигительный Александр Сергеев, я смотрел, разинув рот.
Благодаря ув.
Кримхильде посмиотрел вчера кусочки из невыгугливаемой Тоски: сцена в церкви и Te Deum; кусочек второго акта с пыточками, Vissi, дуэт из 3го акта. Год неведомый (1996-97?), Раймонди, Нил Шикофф, в роли Тоски – Габриэль Лечнер, кто за пультом – не знаю.У Шикоффа, к сожалению, слабый голос; я недавно слышал его в "Жидовке" живьём, приговор обжалдованию не подлежит. Сыграл он тем не менее что надо, и когда на Vittoria, vittoria он ползёт к Скарпиа, чтобы на него, ээ, наброситься – это действительно очень круто.
Лечнер удивила и порадовала. Тоска всячески кокетничает с бароном и вообще находится с ним в синергии, что порядком выбивает Скарпиа из колеи ;)) А если чуть более серьёзно, то детское личико и трогательная полнота Лечнер, которые умозрительно совместить с образом Тоски нелегко, сыграли на интересный образ: в душе Тоска авантюристка, ей нравятся приколючения, её заводят сильные жэмоции. Поэтому она такая ревнивая, и поэтому её тянет к Скарпиа – хотя он совсем ей не нравится.
Раймонди в лучшем виде. Замечательная сцена между бароном и Тоской, когда она кричит ему через стол "assasino!" – и Скарпиа мгновенно и резко встаёт. Пыл Тоски сразу гаснет, и она произносит "voglio vederlo" извиняющимся тоном: мол, простите, я вспылила, так это потому, что я хочу его видеть, больше нипочему.
Отлично ещё сработал вопрос Тоски "che dire?" – она, понятно, хорошо знает, что говорить (это не Георгиу с её искреней растерянностью), но набивает цену себе и своим словам – и Скарпиа это понимает, поэтому давит не слишком, он не хочет ей подыгрывать.
Словом, такая крутота, а видео-то всего-ничего. Лелею надежду, что это та же постановка, что и на видео '97 года с Горчаковой – тогда меня ждёт сегодня захватывающий вечер.
Вчера же мы смотрели на Тебальди, которая совершенно меня потрясла, совершенно: Германия, 1961 год, Рената Тебальди, Джордж Лондон, в роли Каварадосси Юджин Тобин, в роли Сполетты (и я снова не зря это говорю) Губерт Бухта; за пультом Франко Патане.
Постановка добросовестная, но без огонька. Костюм Скарпиа обшит жуткими блёстками, в кабинете у него стоит стол и спальное место, на каковое, в частности, кладут истерзанного Марио, на увертюре к третьему акту занавес поднят, но Ничего Не Происходит.
Каварадосси опять рисует чёрт-те что:
Кроме этого сказать о нём особенно нечего: он трясётся, машет руками, раскачивается из стороны в сторону, как ребёнок на школьном концерте, но кроме этого не делает ничего. Поёт ну так, не играет совсем вообще и большую часть времени создаёт эффект скорее комический.
Скарпиа тоже ну есть и есть. Слушать его скорее приятно (я люблю голос Джорджа Лондона), но скучновато, а смотреть так и просто тоскливо: он вышел красиво постоять, всё. Чтобы красиво стоять, а также делать красивые жесты, он тоже совершает действия скорее комические: скажем, перехватывает правой рукой рану, нанесённую Тоской, чтобы освободить левую руку для очередного красивого жеста.
Не могу, тем не менее, не поделиться несколькими каписам. Человек более рукастый, чем я, сделал бы гифки для вящей наглядности, но, кажется, идея понятна и так.
 |  |
 |  |
 |  |
Эту сказку про старушку можно дальше продолжать, но мысль я, думаю, донёс. Поразительно, что фишки, которые совершенно у Лондона не работают, стали у Тервеля едва ли не самыми яркими; в них появился Смысл и Идея. Особенно удивил меня финал Te Deum, в котором у Тервеля такая крутая внутренняя борьба, он переламывает себя, чтобы встать на колени (на колено!), просто как мать Иоанна от Ангелов – а Лондон делает всё то же самое, и ни-фи-га. Не знай я уже эту сцену по исполнению Тервеля, я бы просто её не заметил, а ведь поди ж ты, откуда ноги растут.
Это, кстати, очень радует меня в сочетании вот с чем:
 |  |
(капс Раймонди более-менее рандомный – что под рукой оказалось; фишка-то эта есть у него везде. Лондон, кстати, тоже присаживается на краешек стола, беседуя со Сполеттой.)
Но это я отвлёкся. Барон Скарпиа, значится, что есть, что нет; зато при нём дают самого нелепого Сполетту на свете.
Этот клеврет и тайный нашёптыватель на ухо, видимо, призван для устрашения врагов одним своим видом: помимо того, что он маленький и перекошенный, он ещё и не поёт (а ютюбе нет других примеров, но и так показательно выходит).
Отдельно доставляет сцена, в которой барон роняет Сполетту... на постель.
Ну да ну да ;))))
Так мы подбираемся к главному: к Тоске.
Я уже говорил, что мне очень нравится Каллас – в частности, она нравится мне тем, что у неё Тоска злая. Когда она спрашивает Скарпиа "Quanto?" – в этом не демонстрация образцовых умственных способностей, а ненависть. Такой фишки для меня пока нет больше ни у кого, и я думал, что на пьедестале Каллас никто не подвинет. Мало же я знал о жизни ;)
На самом деле, я не знаю, что сказать о Тебальди так, чтобы вышло внятно. У неё божественный голос, это понято. Она безупречно интонирует и безупречно играет – за всех. Больше всего меня потрясла сцена в финале третьего акта: Тоска подходит к Каварадосси, понимает, что он мёртв, отбрасывает его руку и бежит вверх по ступенькам, на стену. Никакая погоня, никакие угрозы на неё не действуют, потому что решение она приняла именно в этот момент, и даже не столько приняла решение, сколько поступила единственным возможным образом.
Она вообще очень решительная и сильная, но при этом хрупкая, беспокойная. В первом акте, придя на свидание в церковь, она постоянно облизывает губы – а ещё она смотрит на Каварадосси, так смотрит! А как она отшвыривает веер Аттаванти!
Скарпиа сам по себе ей скорее безразличен, зато в некоторых своих талантах она совершенно не сомневается, поэтому придя к нему в кабинет первым делом сажает его рядом с собой и перчатки снимает: и правда, барон, поговорим, как добрые друзья, если вы это выдержите. Стержень у неё такой прочный, что это Скарпиа от неё отпрыгивает, воскликнув "quanto fuocco!" – и больше уже не садится, хотя Тоска не трогается с места.
Вообще всё, что важно Тоске, происходит у неё в голове. Она поёт Vissi как настоящий внутренний монолог, так, как пела Мальфитано в отдельной комнате – только Тоске Тебальди уединение ненужно, она просто не помнит о публике. И когда она принимает решение встать перед Скарпиа на колени – вот кто себя переломил! – она всё равно остаётся прекрасной и яркой Тоской, а не униженной просительницей.
Ещё одна потрясающая сцена: Тоска пьёт вино, и тут её взгляд падает на нож. Поперхнувшись, Тоска опускает бокал, берёт оружие, прячет за спину, наливает себе во второй бокал и пьёт. Нет, нужно видеть, как она поперхнулась. Просто вот за одну эту сцену...
В общем, такие дела. Хочу посмотреть на Тебальди ещё, очень-очень хочу; но пока пойдё смотреть сначала на Георгиу, а потом, видимо, на Горчакову.
